— Тогда кто такие были «белоленточники» — те, кого вы когда-то назвали «новыми сердитыми»? В декабре 2011 года они десятками тысяч тусовались на Болотной площади, требовали честных выборов и смены власти, а потом тихо растворились на просторах необъятной России.
— Это, как ни странно, был потребительский слой. Более горячие люди, нежели я, даже использовали термин «паразитарный» в отношении «новых сердитых». Этот слой действительно растворился в обществе. С одной стороны, по экономическим причинам, а с другой... Можно сказать, что после 2012 года возникла установка завершить эту историю с искусственным, пробирочным выращиванием в РФ среднего класса.
С чего начинался этот эксперимент? Сошлюсь опять-таки на свою книгу. Еще в 1999 году Владимир Путин обратился с таким письмом к избирателям: «Избавиться от унижения бедностью без помощи денег, конечно, невозможно. Но раздувать наш и так большой собес — тоже не метод. Это мы уже „проехали“. Здесь главный ресурс — новое работоспособное поколение. Те, кто хочет и может стать состоятельными людьми в условиях цивилизованного государства. Люди молодые и энергичные, все, кто познал реальную цену труда и умеет заработать себе на жизнь, уже знают и то, как избавить страну от унижения бедностью. Они способны вернуть ей не только экономическое, но и моральное достоинство».
В 1999 году Владимир Путин обращался к «молодым и энергичным». К 2012 году им исполнилось 35–45 лет, сегодня этим людям по 40–50, и вот что из них выросло. По данным федеральной службы государственной статистики, численность этого уже немолодого, но еще работоспособного поколения составляет почти 17 миллионов человек. Чем они заняты и сколько зарабатывают?
Сразу отметим: предпринимательского сословия в этом поколении не образовалось. Всего в России по состоянию на конец 2015 года официально действовали около 2,5 миллионов индивидуальных предпринимателей, из которых 40–45-летних далеко не большинство. То есть желание зарабатывать «самостоятельно и на свой риск» массовым в этом поколении не стало.
Подавляющее большинство из этих 17 миллионов человек — наемные работники, причем большая часть из них в той или иной форме работают «на государство»: в государственных органах и бюджетных учреждениях трудятся порядка 6 миллионов человек, еще около 5 миллионов работают на предприятиях с государственным участием.
К началу нулевых во всех крупных городах начал формироваться, а к середине этого десятилетия расцвел новый слой «успешных людей». Речь идет не об «олигархах», а о гораздо более массовом социальном слое наемных менеджеров с ежемесячным доходом выше среднего. Торговля и финансы, бухгалтерия и аудит, юридические услуги, ну и для самых креативных — дизайн, пиар и консалтинг, то есть практически все виды непроизводственной, но высокооплачиваемой деятельности стали для нового социального слоя питательной средой.
Приобщившись к высоким стандартам потребления, «новые русские западники» стали всерьез считать себя гражданами мира, говорить о России «эта страна», а словом «совковый» обозначать нечто отсталое, унылое и «неприличное в хорошем обществе».
Примерно в это же время медиа заговорили о появлении в России среднего класса как о свершившемся факте, хотя правильно было бы констатировать появление нового потребительского слоя. Большая часть «новых офисных» спокойно, обстоятельно и с комфортом обустраивала свой быт и досуг. Но были в этом слое и свои «лишние люди», желчные и рефлексирующие. Чем более дорогим и ритуально-демонстративным становилось их потребление, тем более несчастными и ненужными они себя чувствовали.
Обозначенная выше проблема усугублялась и тем, что тучные нулевые породили не только потребительский слой, дистанцирующийся от любой политики, в больших городах стали проявлять себя те, кого я летом 2010 года назвал «новыми сердитыми».
На тот момент я назвал этот процесс политизацией среднего класса, хотя возникало все больше сомнений, что этот слой высокооплачиваемых потребителей стоит так называть: «Пожив личной жизнью — „дом – работа – семья – дача“, люди увидели, что этого узкого тесного мирка им для нормального существования недостаточно. Они увидели друг друга, увидели власть, которую раньше не замечали, увидели страну, ее образ в мире, то, как к ней относятся другие, и у них возник запрос другого рода. Отсюда — гражданская активность».
Я сравнил это явление с взрослением человека: «Как переход из ребенка во взрослого всегда проходит через подростковый протест, через бунт против сложившихся устоев, так и здесь переход из состояния „частного лица“ в состояние „гражданина“ — активного, деятельного, ответственного — проходит через стадию недовольства. Мы разговаривали с людьми на фокус-группах и спрашивали, что их не устраивает, ответ был: „Нас не устраивает всё“. Ясно, что эта риторика похожа на риторику 15-летнего подростка».
Разрыв между идеальной моделью ответственного среднего класса, каким его видел Владимир Путин перед своим первым президентским сроком, и реальным социальным поведением прослойки, сделавшей смыслом своего существования ритуально-демонстративное потребление, стал очевиден к середине нулевых.
Парламентские выборы 2011 года стали для политизации «новых сердитых» мощным катализатором, у них появились яркие ораторы и эффектные лозунги, «Единая Россия» была поименована «партией жуликов и воров». Своих кандидатов у «новых сердитых» на этих выборах не было, поэтому девиз «За кого угодно, кроме действующей власти» был подхвачен и «системной», и «несистемной» оппозицией. Выдающимся результатом в декабре 2011-го оппозиционные партии полностью обязаны именно этой контркампании, а не своим кандидатам и партийным программам.
Результаты думских выборов 2011 года и последовавшие за ними события стали шоком и разочарованием для Владимира Путина. Лозунг «Россия без Путина» выдвинули и подхватили те, кто был основным выгодоприобретателем экономического роста и стабильности нулевых, тот самый фантомный «средний класс», на который возлагались такие большие надежды. Дети взбунтовались против своего родителя.
Из этого очень разнородного социального слоя выросли «новые сердитые», которые в 2011 году выходили на Болотную. Но из него же вышли и те, кто в феврале 2012 года присутствовал на митинге на Поклонной горе в поддержку Владимира Путина.
При этом никаких репрессий в отношении «взбунтовавших горожан» не последовало. Однако российские власти лишили взбунтовавшихся подростков карманных денег. В первое десятилетие XXI века экономическая политика страны была направлена на увеличение этой прослойки, занимающейся непроизводственным трудом. Корректировка политического курса в 2012 году привела к тому, что государственные ресурсы были перенаправлены на поддержку реальных секторов экономики и социально важных областей, таких как медицина и образование.
«Болотный» слой оказался же предоставлен самому себе, и как он справился сам — прекрасно видно. Эта прослойка начала стремительно сокращаться, в то же время начался рост благосостояния среди тружеников аграрного сектора, промышленного производства, бюджетной сферы.
Что же касается так и не состоявшегося среднего класса, то та страта общества, которая выходила на Болотную, фактически распалась. Часть после воссоединения с Крымом перешла в стан «путинского большинства», самая же непримиримая группа никуда не исчезла, но в сегодняшних обстоятельствах ее риторика приобрела ярко выраженный страдательный характер: «После Крыма и санкций мы стали более хуже одеваться».